cambria_1919

Про траты и растраты в театрах.

Сколько сейчас в РФ театров государственных и пользующихся денежной гос. поддержкой, узнать мудрено.
Яндекс насчитал чуть ли не тысячу, но провинцию вывел за скобки, мол, это не так интересно, и сосредоточился на Москве. Тут вроде бы 380 полноценных театров (не кружков, не студий, не цирков и пр.).
Или 390?
Собянин, избираясь в мэры, говорил, что 250.
В любом случае, очень много.
За всеми не уследишь.
Но все денег просят.

А вот "при царе" - при императорах то есть - театров императорских (содержимых на счёт казны) - было всего пять.
Они и теперь все есть: Большой и Малый в Москве, Мариинский, Александринский и Михайловский в Петербурге.

Эти, конечно, во всех смыслах были самыми лучшими театрами России. Очень долго.
Средства на них выделялись немалые, постановки были образцовые.
Для своего времени, разумеется.
Потому что, как правило, режиссура отсутствовала, сценография была случайной (иногда, конечно, роскошной), а для невидных рядовых спектаклей вообще шли в ход декорации "из подбора".

Гардероб звёзды сцены должны были сами себе готовить, причём за свой счёт.
И тут уж кто соблюдал историческое правдоподобие и стиль эпохи пьесы, кто больше думал, как себя выгоднее подать, кто старое донашивал.

И личный вкус играл немалую роль.
Великолепная Мария Савина, многолетняя прима Александринки, дивно играла классику, но не брезговала и модными салонными новинками.
Её гардероб всегда был шикарен и безупречен.
Потому в её бенефис в зале театра собирался весь великосветский Петербург - не только насладиться игрой актрисы, но и полюбоваться как её точёной фигуркой с осиной талией, так и изысканными туалетами, сшитыми по последней моде.

Но к началу ХХ века декорационная культура театра стала иной: вместо условных "средних веков" или "боярской старины" зритель хотел видеть на сцене исторически достоверную, эстетически осмысленную картину.
В театрах начинают работать выдающиеся художники.
Каждая сценическая деталь ими продумывается и выверяется.

Отсебятина в костюмах тоже закончилась: их теперь шьют в театре по утверждённым эскизам.

Однако такой подход существенно увеличил расходы на постановки.
Дирекция всячески изворачивалась и искала способы хоть как-то сэкономить.

Забавный способ экономии придумали в Москве.
Здесь одновременно поставили "Ромео и Джульетту" - и в Малом театре (по трагедии Шекспира), и в Большом (по опере Гуно).
Были сшиты эффектные костюмы в стиле Ренессанса.
Причём один комплект каждого на два театра! Театры-то рядом.
К тому же эти спектакли не ставили в репертуар в обоих театрах в один день.
Так что всё шло гладко. Экономили.
А чего, мол, разоряться, когда сюжет один и тот же?

Ромео в Большом пел с огромным успехом красавец Леонид Собинов.
С не менее громким успехом Ромео в Малом театре играл красавец Александр Остужев ( за исключением сезона 1901-2 г.г., когда его изгнали из труппы за драку).

Комплекция красавцев была примерно одинаковая, вот у них и был один костюм Ромео на двоих.

Остужев так рассказывал о ротации этого одеяния:
"Споёт, бывало, Собинов в "Ромео и Джульетте" Гуно - волокут этот костюм в Малый театр. Я его немножно ушью в поясе (у Лёни талия была пошире моей) и выхожу играть Ромео в трагедии Шекспира. А в последнем акте меня уже тычут в спину:"Отдавай обратно костюм - завтра Собинов снова поёт".

Однако между Ромео-приятелями случались и мелкие размолвки.
Собинов иногда набрасывался на Остужева:

"- Кто тебе позволил ушивать наши портки? Чувствую вчера: не могу опереть голос - не набираю дыхания. В антракте гляжу - ты портняжничал. Я велел распороть. Только тронь теперь!"

- Так соскочут, - оправдывался Остужев.
- Ничего не соскочут! Не моё дело - надуй пузо и выходи!

Вот такая экономия.
Излишняя, конечно.
А вот разумная не помешает.

- Знаю тебя уже пятьдесят лет, и ты совершенно не изменился - всё пляшешь, поёшь, всё так же бодр и весел. У тебя что, есть какой-то секрет, как сохранить молодость? - спросил сценарист Каплер актёра Мартинсона.
- Есть, - ответил Мартинсон.
- Какой же?
- Секрет простой: за всю жизнь ни над одним вопросом я не задумывался больше, чем на три минуты.

Это может показаться (и оказаться) кокетством.
Но доля правды в этой шутке больше, чем кажется на первый взгляд.

Как часто первое впечатление оказывается самым верным.
Как часто первый порыв бывает самым искренним и правильным.
Как часто долгое обдумывание запутывает и сбивает с толку.

Не больше, чем три минуты.
Легкомыслие или интуиция?

Судя по биографии Сергея Мартинсона (1899-1984), интуиция имелась, а легкомыслие тщательно взращивалось и лишь затем приносило свои плоды.

Жизнь Мартинсона пришлась на трудные времена, но по ней он шёл собственной лёгкой походкой.
Потомок шведских баронов, сын торговца бриллиантами (или карандашного фабриканта? рассказывал то так, то эдак, но рос в достатке), затем красноармеец, затем актёр эстрадных театриков, где его и увидел Мейерхольд.

У Мейерхольда природная эксцентрика Мартинсона была доведена до блеска.
Актёр стал звездой.
Что во время гонений на Мейерхольда обернулось бешеной критикой.
Тут было уже не до шуток.
"Что это за кренделя Мартинсон выделывает ногами на сцене?" - негодовали влиятельные рецензенты.
"Я думаю ногами, - отвечал Мартинсон.- А кренделя - мой ответ Чемберлену".

Над этими репликами он и трёх минут не размышлял.
Про самую разгромную статью о себе говорил:"Забыл её, как только прочитал".
Тренированное легкомыслие!

Это был комик не из тех, что в жизни унылые зануды (как часто бывает).
Был весел.
И не боялся риска. В годы войны играл Гитлера, не опасаясь вызвать народную ненависть (простодушные любители кино тех лет часто переносили отношение к персонажам на актёров).
Но зрители Гитлера (в том числе мартинсоновского) ненавидели, а Мартисона обожали, хотя он играл много дряней вроде Дуремара.
Или Керосинова в фильме "Антон Иванович сердится".
"Я героев не играл и в искусстве остался нецелованным, - острил Мартинсон. - Любил только за кадром и за кулисами. Но ведь это много интереснее!"
Возможно.
Однако все три его брака оказались разнообразно, но в равной степени неудачными.

Бывали у Мартинсона роли побольше (Карандышев и Хлестаков в театре, телеграфист Ять в фильме "Свадьба" по Чехову), были совсем крошечные.
В молодости он мог протанцевать матросом в пьесе Вишневского всего 14 секунд.
Не говоря ни слова.
И следовал гром аплодисментов. И зрители запоминали его на всю жизнь.
Много ли таких актёров?

Свой рецепт молодости Мартинсон всё-таки не вполне сам выдумал.
Признавался, что впервые и с радостью обнаружил спасительную формулу у почитаемого им Петипа (тоже думавшего ногами?):
"Самое глубокое переживание задерживается во мне не более двадцати минут".

Кому это подходит, может следовать.
Прямо по Козьме Пруткову: "Если хочешь быть счастливым - будь им!"
Для этого, между прочим, понадобится железная воля и нешуточное самообладание.
Всего-навсего.

Местечко - это значит городок (отсюда "мещане").

Фотографирую я плохо: горизонт завален, обработки ноль, кадры случайные и т.п.
Однако покажу, что я наснимала в течение полутора часов в городе Черкассы, что на Украине.
Это не знаменитые достопримечательности, которые здесь есть: самый вместительный на Украине православный храм (не знаю. которого патриархата), самый большой в Европе буддистский храм Белый лотос, гиперболоид инженера Шухова и днепровские кручи.

Будет уют и тишь городка, который сами жители считают очень шумным ("представь, на этой улице невозможно жить - каждые четыре секунды тут появляется машина!").
Будет наивная нарядность местечка.

( Read more...Collapse )

Исторические катаклизмы и частная жизнь людей текут единым потоком.
Или параллельно.
Или перпендикулярно - раз пересекшись и умчавшись затем в единую безнадежную бесконечность.

Истории любви от 25 октября/7 ноября 1917 года.
Да, взятие Зимнего, арест Временного правительства и всё такое.
И тем не менее...

Режиссёр хроники Владимир Николаи (1897-1971) рассказывал, что ту ночь провёл у знакомого молодого офицера, который днём обвенчался, а вечером давал свадебный ужин.
Было очень весело.
Однако гостей оставили ночевать - "на улице опасно, слышна какая-то стрельба". Лучше из дому и носу не высовывать.

Гости расположились кто где, однако среди ночи их разбудил, поднял на ноги оглушительный выстрел.
И это не был залп "Авроры".
Стреляли прямо в доме.

Выяснилось, что застрелился офицер-новобрачный.
Его невеста - юная, прекрасная, нежная - оказалась не девственницей.

В Петербурге смена власти произошла быстро. Уже в 2 часа ночи 25 октября было объявлено, что революция совершилась, а утром, как заметил Владимир Маяковский, "гонку свою продолжали трамы уже - при социализме".
Не то в Москве.
Там долго продолжались уличные бои.

Актёр Илларион Певцов (1879-1934; помните белого полковника в фильме "Чапаев"? это он) в те времена разъехался с женой. Отношения их были неровные, нервные, с бесконечными сценами - во вкусе времени.

Поздним вечером 25 октября 1917 года жена позвонила Певцову.
Голос её звучал тревожно, истерично.
"Приходи. Погибаю я, а дети..." - выдохнула она и бросила трубку.

Певцов пришёл в ужас. Ведь кругом стреляют! Из пушек палят!

Из своей квартиры на Малой Бронной он кратчайшим путём помчался на помощь.
Уличные бои были в разгаре. Певцов вспоминал:
"Хлопают выстрелы, жар от горящего дома так велик, что кажется, кожа на лице, глаза расплавляются. Дышать нечем, горячий дым, жар, у меня уже нет сил..."

Певцов с трудом перебрался через баррикады. Какой-то офицер даже дал ему по шее, чтоб не лез, погнал в тычки. "Я к детям", - объяснял актёр. Еле пропустили.
"К земле пригинайся, - посоветовал солдатик,- а не то враз убьют".

Когда вконец обессиленный Певцов вошёл в квартиру жены, то увидел, что она сидит в своей спальне и спокойно разбирает кружева в картонке.
- А дети? - спросил он.
- Дети спят. Ты чего пришёл?

"Кто может понять сердце женщины?"

Сюжет не является предметом авторского права.
Разумеется, авторы и сюда бы хотели никого не пущать, держать при себе, но так уж сложилось, что нельзя.
Древние греки на сто рядов пересказывали мифы и Гомера, римляне списывали у греков и пр.
Позже вообще в ход шло всё подряд: исторические хроники, случаи из собственной жизни, хорошие выдумки других писателей, рассказы друзей, знакомых и незнакомых и пр.

В 19 веке источником вдохновения стало то, о чём писали в газетах.
Одним их тех, кто без конца читал газеты и черпал оттуда бездну идей и сюжетов, был Фёдор Достоевский (не только автор гениальных романов, но и страстный, яркий колумнист).

Однако не будем тревожить его великую тень.
Посмотрим на то, что попроще.
На популярную беллетристику.
На "детективчик".
Леденящие душу истории их авторы тоже черпали из реальной полицейской хроники, которой много было в газетах 19-20 в.в. (иногда и из общения с профессионалами сыска, если повезёт).

Не такова была королева детектива Агата Кристи.
Да, её идеалом навсегда остался Конан Дойл с его Шерлоком Холмсом.
Однако она скромно оставила великому предшественнику дедуктивный метод, исследование улик, следов и обличающих мелочей вроде сигарного пепла или необъяснимых пятен на портьерах.
В этом она не была сильна.

Зато её волновали люди и страсти.
Самые невинные происшествия силой своей фантазии она превращала в таинственные и запутанные истории.
Вдохновляли её собственные впечатления, даже мимолётные.

Впрочем, газеты она тоже внимательно читала.
Не столько криминальные сводки, сколько светскую хронику.
Ведь герои её книг не были грубыми громилами и завсегдатаями тюрем. Только леди и джентльмены!
Откуда же узнать о них что-то необычное, как не из светской хроники?

Любопытно видеть, "из какого сора" выросли знаменитые романы Кристи и как светские новости в её воображении распускались пышными цветами зла.

В 1920-е эталоном мужчины и мечтой всех романтических барышень (у нас тоже!) был герой-лётчик.
Из всех таких героев самым завидным и эффектным был Чарлз Линдберг. Высокий красавец-блондин, баловень удачи, первым совершивший перелёт Нью-Йорк-Париж, отхватив при этом приз в 25 тыс. тогдашних долларов.

Каждый шаг этой знаменитости отслеживали СМИ. Фотографии пилота не сходили с газетных страниц.
Помимо полётов Линдберг совершал и рекламные турне по свету.

Когда в 1927 году Линдберг посетил Мексику, все светские сплетники отметили, что герой особо внимателен к семейству американского посла в этой стране. Считалось (и было заметно), что Чарлз закрутил роман со старшей дочкой посла, Элизабет - особой красивой, яркой, уверенной в себе.
Каково же было всеобщее изумление, когда красавец-лётчик сделал предложение не Элизабет, а её младшей сестре, скромной, умненькой, миловидной - но незаметной, тихой. Которая сама не могла поверить свалившемуся на неё счастью.
Свадьба Линдберга и Энн Спенсер Морроу состоялась в 1929 году.
И это был очень удачный брак.

Казалось бы, сладкая сказочка для женского романа.
Однако Агата Кристи мастерски умела начинить самый приторный торт перцем и горчицей.
В её романе "Загадка Эндхауза" (1932) тоже есть всемирно прославленный лётчик и две сестрички - одна бойкая и ловкая, вторая тихая и милая.
Орхидея и фиалка.
И герой, сперва увлёкшись орхидеей, тоже внезапно предпочитает фиалку.

Разумеется, в детективе не может быть всё гладко: летчик делает предложение фиалке и завещание в её пользу - и тут же спешно отправляется в океанский перелёт.
Во время которого исчезает.
Оскорблённая тем, что ей предпочли другую и даже обошли наследством, орхидея коварно убивает фиалку и объявляет себя невестой погибшего героя. Ведь у неё с сестрой (у Кристи - с кузиной) имена и фамилии одинаковые, и все видели, как лётчик ухаживал за орхидеей!

Вот такой бурный полёт фантазии. "Я даже не помню, как писала этот роман", - вспоминала Агата на склоне лет. Всё получилось очень легко!

Однако Чарлз Линдберг и далее продолжал поставлять писательнице волнующие сюжеты.

Счастливая семья Линдбергов, вконец утомлённая вниманием прессы, уединилпсь в роскошном поместье Ист-Эмвилл, Нью-Джерси.
Именно из этого обширного дома 1 марта 1931 года был похищен полуторагодовалый Чарлз Линдберг-младший.
Вор оставил записку с требованием выкупа в 50 тысяч долларов.

Вся Америка искала малыша.
Выкуп был уплачен, но ребёнка не вернули. Его тело нашли в мае 1932 годе недалеко от родного дома.

Убийцей был признан некий Бруно Гауптман, у которого нашли приметные золотые сертификаты, которыми был заплачен выкуп, и почерк которого был признан идентичным почерку автора роковой записки.
Хотя сейчас большинство специалистов считают доказательства вины Гауптмана крайне шаткими, а его поспешное осуждение принятым под давлением шумихи в прессе, этот человек в 1936 году отправился на электрический стул.

Однако ещё в 1934 Агата Кристи пишет своё знаменитое "Убийство в Восточном экспрессе",
Уж этот-то сюжет помнят все, хотя бы по экранизациям (последняя вышла в прокат в этом году).
Сюжет построен очень остроумно, хотя Раймонд Чандлер привередничал:"Задачка из тех, что ставит в тупик проницательнейшие умы. Зато безмозглый осёл решает её в два счёта".

Но нам любопытно не то, что сделала фантазия Кристи с нашумевшей историей, а то, что в самом деле потом было с её реальными героями.
И это не менее занимательно, чем страшная история Агаты Кристи.

Разумеется, не было никакого Восточного экспресса с вагоном, забитым неуловимыми мстителями - преданными поварихами, шофёрами, лакеями и пр.
И родители несчастного ребёнка не умерли с горя и не застрелились.

Чарлз и Энн Линдберг, разумеется, оставили постылый дом, однако остались живы и родили ещё пятерых детей - трёх мальчикорв и двух девочек.
Их бурная общественная и лётная жизнь продолжалась (Энн тоже выучилась управлять самолётом).
И так было до того времени, пока Чарлз не очаровался (после нескольких поездок в Германию) Германом Герингом и не стал, как тогда говорили, симпатизантом фашизма.
Он был горячо и активно против вступления США во Вторую мировую войну. Он страстно ненавидел большевиков и мечтал, чтобы Штаты вместе с Гитлером уничтожили СССР.
Или хотя бы оставили европейцев самим разбираться и перебить друг друга.

Немудрено, что Чарлз рассорился с Рузвельтом, начал поносить президента и его политику - и был отстранён от полётов вообще.
К концу войны он наконец понял, куда дует ветер, раскаялся и снова начал летать.
Забросил политику и увлёкся охраной окружающей среды.
Энн всегда была с ним рядом.
Но прежняя слава уже померкла.
Появились иные герои.

А вот знаменитый роман Агаты Кристи о преступлении и наказании до сих пор свеж, как огурчик.
Если уж что-то получилось хорошо, то это надолго.

Никто не знает своей судьбы.
Никак нельзя предположить, кого и почему настигнет мировая слава, шумная и стойкая, а кто останется в тени и будет известен только немногим знатокам.
Конечно, важно стечение обстоятельств, "нужное время и нужное место".
И личные качества тоже.

Русские сезоны, организованные Сергеем Дягилевым, должны были принести громкую мировую известность композитору Анатолию Лядову.
Желая поразить Париж, компания Дягилева задумала создать балет на тему русской сказки.
Сюжет был выбран Европе незвестный и очень эффектный - Жар-птица.

Дело стало за музыкой.
Новой, великолепной (о другой Дягилев и слышать не хотел) и по-настоящему волшебной музыкой.
Композитор, умеющий сочинять такую сказочную музыку, имелся - Анатолий Константинович Лядов.
Его дивные симфонические картины "Баба Яга", "Волшебное озеро" и "Кикимора" зачаровали петербургскую публику в 1909 году. То, что надо!
И Дягилев заказал Лядову "Жар-птицу".

Премьера балета была назначена в Париже, в Театре Гарнье на 25 июня 1910 года.

Нетерпеливый Дягилев и его сотрудники, работавшие всегда с жаром и увлечением, принялись за дело. Либретто М.Фокина украсил своими выдумками М.Ремизов, декорации готовил А. Головин, костюмы Л.Бакст.
Музыки только всё не было.
Когда Дягилев как-то насел на Лядова и потребовал партитуру, тот, но преданию, благодушно ответил:"Не переживайте, я помню о вас. Я даже нотную бумагу уже закупил".

В общем, Лядов не стал автором "Жар-птицы" и звездой Русских сезонов.
Он работал слишком медленно.
Дягилев полагал, что Лядов заразится его энтузиазмом, а ведь слышал, что композитор работает да, прекрасно, тщательно, но крайне неспешно.
Скажем, знаменитая "Баба Яга" (звучит три с половиной минуты) начата в 1881 году, дорабатывалась многие годы и впервые прозвучала в законченном виде аж в 1904.
"Жар-птица" хоть и предполагалась одноактной, но такими темпами писалась бы до Второго пришествия.

В Театре Гарнье в положенный срок мир всё-таки увидел чудо "Жар-птицы".
И услышал невероятно яркую музыку - совсем другого композитора.
Этот человек совсем не походил на маститого Лядова, профессора Петербургской консерватории.
Он, хотя происходил из музыкальной семьи, музыке учился частным образом (например, дважды в неделю брал уроки у Римского-Корсакова), потому что готовился по настоянию родителей в юристы.

Звали его Игорь Стравинский.
Его музыку как-то услышал Фокин и пришёл в восторг.
Дягилев тоже послушал - и передал новичку "Жар-птицу".
Тот несколько испугался: он никогда не писал балетов, к тому же в такие сжатые сроки.
Но взялся.

Не стоит напоминать, что с работой Стравинский справился с блеском.
Он победил!
Балет имел грандиозный успех и быстро стал классикой.
Теперь это "танцуют все".
Марк Шагал отдал дань любимому композитору - расписывая плафон Гранд-Опера, поместил рядом с собственным автопортретом (с палитрой) героев балета "Жар-птица", парящих среди ангелов и русских куполов.

А Стравинский, поработав ещё с Дягилевым ("Петрушка", "Весна священная" и пр.), начал независимую музыкальную карьеру.
Он стал крупнейшей фигурой новой музыки ХХ века.
Мировой величиной.
Это уже совсем другая история.

И совсем другая история получилась бы, если бы Лядов работал быстрее.
Но он был верен своей натуре.

Впрочем, многие утверждают, что анекдот с Лядовым и Стравинским не вполне точен.
Одни говорят, что хитрый Дягилев сразу заказал балет двум композиторам, чтобы потом выбрать лучший вариант (что очень сомнительно и грозило крупным скандалом), другие - что Лядов, заслышав про адские сроки, сам скоро отказался от проекта.

Однако два композитора и одна Жар-птица - это всё-таки было.
Вот как важно работать быстро.

"В Америке есть хорошая еда для массового потребления, такая же, как у нас сосиски. Это так называемые хамбургеры - горячие котлеты", - восторгался нарком-пищевик А.Микоян в 1936 году.
Это он из командировки в Америку прибыл, переполненный впечатлениями.

Задание командировочному было дано чёткое: быстренько изучить американское массовое производство продуктов питания и лучшее внедрить у нас.
Что и было сделано. Причём с редким рвением.
Закуплено оборудование, освоена рецептура.

Что же Микоян привёз в СССР из Америки?
Многое, что прижилось и до сих пор нами едомо.

Да, были гамбургеры! В Москве их начали делать в 1937 году, т.е. ещё до создания МакДональдса.

Появился кетчуп, позже переименованный в непритязательный томатный соус.
Но тогда, перед войной, он выпускался именно как кетчуп.
Был ещё какой-то чилийский соус, якобы ещё более вкусный. И соевые соусы - соя-кабуль и соя-восток. Что это такое, интересно?

Начали делать и кукурузные хлопья (в девичестве, до всеобщей русификации они назывались корнфлекс).

Пропагандировались любимые американцами соки - апельсиновый, грейпфрутовый (тогда они считались диетическим завтраком). Самой экзотической американской новинкой был сок томатный.

Майонез тоже начали широко выпускать после микояновского вояжа. Понравился нашим соотечественникам он не сразу, зато потом его популярность превзошла все разумные пределы.

Морожение эскимо! Тоже инициатива сладкоежки Микояна. Производится (не вручную, автоматами) у нас ещё с 1935 года, но тоже родом из Америки.

Сгущёнка разных сортов.

Яичный порошок.

Замороженные фрукты и овощи.

Всевозможные составные жиры для жарки и фритюра - маргогуселин (ничего в нём гусиного не было, маргарин + свиное сало 2:8), компаунд (говяжий или бараний смалец + растительное масло 3:7) олео-ойль, олео-сток.

Бульонные кубики.

Джем (до того выпускалось либо варенье, либо повидло, а тут - нечто среднее).

Шоколад "Кола"(добавленные в него орешки колы очень бодрили героических полярников и отважных лётчиков).

Виски! Даже так. Виски под руководством Микояна освоил винзавод под Киевом.

В общем, не зря Микоян съездил в Америку.
Но главное, без чего невозможно оказалось всё это современное, массовое, производимое на широкую ногу питание - холодильники.
Потому было решено делать много холодильников, в том числе домашних.
Наверное, и наделали бы их - но это уже 1939-40 год.
Время очень суровое. Стало не до корнфлекса и колы.

Однако памятником гастрономическим мечтаниям эпохи осталась монументальная "Книга о вкусной и здоровой пище" 1939 года, где советы тогдашних диетологов, воспоминания Микояна об Америке и кулинарные рецепты пересыпаны цитатами вождей. "Тов. Сталин с гениальной прозорливостью..." и пр.

Некоторые советы оттуда решительно устарели (питательность и жирность была главным достоинством еды!), кое-что выглядят даже страшновато ("Бычки-филе - наиболее совершенный по своим диетическим свойствам вид рыбных консервов... Рекомендуется выздоравливающим после брюшного тифа").

Но описано много такого, чего уже нет и в помине - но любопытно было бы попробовать.
Например, традиционные печенья - фу-мандлен (миндальное), цукерлеках (сахарное) и нус-бройт (сладкий хлебец).
Газировки в те давние времена тоже считались очень полезными, а были вот такие: Театральный (напиток?), крем-сода, крюшон, яблочный сидр, Москва (?) - и лимонад.

Выжил только лимонад.
Похоже, он навсегда!

Она случается с первого взгляда.
Описано тысячи раз.
Один день меняет всю жизнь. Или меняет ближайшие полгода. Или полчаса. Но преображает!
Почему это случается (или не случается) - и не всегда, и не со всеми, и ненадолго (или навсегда) - непостижимо.

Конец любви тоже бывает внезапным.
Не обязательно годами поджариваться на медленном огне разочарований и бытовых дрязг.
Достаточно одного вечера.
Получаса.
Нескольких минут.

Эта поучительная история рассказана её героем, издателем С.М.Алянским, художнице Алисе Порет, подруге Хармса, а та уже Хармсу поведала - и тому тоже понравилось. В его вкусе.

Дело было в начале 1920-х в Петрограде.
Белой ночью по пустынным и оттого особенно прекрасным улицам и набережным шли двое - Алянский и юная прелестная балерина, за которой он ухаживал.
Оба были романтичны и жили стихами.
Они шли под руку и читали друг другу наизусть Ахматову и Мандельштама.
Красота ночи и единение душ.

Вдруг впереди, в конце улицы замаячили три шатающиеся мужские фигуры. Явно нетрезвые и возбуждённые. Непоэтичные совсем, зато крепкие.
Фигуры приближались, и Алянский предложил девушке повернуть назад, чтобы не встречаться с неприятными персонами.
- Зачем? - удивилась прекрасная балерина и продолжила как идти вперёд, так и декламировать из Ахматовой.

Когда пьяницы поравнялись с парой, то обступили девушку и стали плести какие-то сальности.
Кавалер испуганно забормотал:
- Я вам говорил, Натали, что не надо...

"Натали вырвала руку у Алянского и наотмашь двинула одного из пьяниц с такой силой, что он сел у парапета без движения. Потом размахнулась и сбила с ног второго. Третий , менее пьяный, спасся бегством.
Натали снова спокойно взяла под руку своего спутника, совершенно не изменившимся голосом прочла следующую строчку и двинулась дальше".

Всё произошло в течение двух минут.
Такая девушка. "Прекрасная и удивительная".

"Алянский потом сознался, что он был очень сильно в неё влюблён, но после этой прогулки - как рукой сняло"

А почему?