EPISTULARUM

Любите ли вы дождь так, как люблю его я?

Этот шум и и шорох, этот смутный горизонт, этот меланхолический аромат?

Эти блики и блёстки, эти неясные отражения, эти нечаянные капли на лице?
Когда идёшь под зонтиком.

Дождевой зонтик раньше был только чёрным.
Всё цветное, кружевное, пёстрое - это от солнца.
И исключительно дамское.

А перед дождём все равны.

( Collapse )

Диетологам  в старину было не до наружности пациентов.
Остались бы те живы!
Их приглашали, чтобы выходить  больных.
То есть отпоить бульоном и сливками, вернуть аппетит и силы.

Хотя кровопускания, клизмы и рвотное считались куда более надёжным средством борьбы с любыми хворями, чем диета.

Если красавицы и просили советов врачей по поводу рациона, то лишь желая  прибавить в весе и нагулять пышные формы.

Потому первый  почти современный опыт похудения  ради красоты  был проделан вовсе не  дамой, а мужчиной.

Знаменитым поэтом.

( Collapse )

Вот что они поют?

Быть может, это?
Такое многим известное:

Наш эскадронный скомандовал "смирно!",
Ручку свою приложил к козырьку.
Лейсь, песнь моя
Любимая,
Ну-ну-ну, поручик, пришпоривай коня!
( Collapse )

Кино начиналось как фабрика грёз.

Это сейчас слишком много наделано триллеров и ужастиков.
А когда-то зритель в основном шёл в кинозал, чтобы окунуться в небывалые страсти, попереживать, всплакнуть.
И полюбоваться на сказочно красивые лица звёзд.

Да, звёзды были обязаны быть прекрасными.
Актёрские таланты считались желательными, но необязательными.

Внешность много важнее!
( Collapse )

Всё-таки Дзен это нечто.

Есть несколько замечательных людей, которые туда ушли и пишут небольшие интересные тексты с картинками.
Но сколько и всякого вздора!
Слогом троечника из 7 класса. Перепутывая портреты и перевирая всё, что можно.

Попадается и из серии "так плохо, что даже хорошо".

Пост об актрисе Татьяне Пилецкой, и там гениальное:
"У девочки были способности к балету, и её отдали в Ваганьковское училище".

Зачем отдали? Учиться похоронному ремеслу?

Такие ляпы любил и собирал Чехов.

Дама: "В вашем пруду, наверное, много коростелей?" То есть карасей.

Или в романе - "кавказский князь был в белом шербете". То есть в бешмете.

Прелесть же.

Придворная жизнь представляется нам неким нарядным шоу.
Да она по сути такой и была.
Роскошные наряды, великолепные интерьеры, хитроумные интриги и роковые страсти.
Манеры героев изысканны, любовь куртуазна, речи изящны.
Сплошной праздник!

Однако не так уж легка была жизнь этих высокородных расфуфыренных особ.
Не дай бог заболеть!
Тогдашняя медицина была бессмысленна и беспощадна.
Даже с профилактической целью она обеспечивала пациентам «мильон терзаний».

И кто бы мог подумать, что большую роль в жизни высокородных особ играла клизма.
Необходимейшая вещь!

( Collapse )

Снова о трудностях перевода.

Такие милые зверики, как эти на фотке из Бахчисарая – именно в паре - имеют прямое отношение к одной очень смешной лингвистической истории.

Ведь чужой язык не просто слова.
Это ещё и не вполне светлый лес понятий, исторических реалий и бытовых условностей.
Где переводчик идёт по минному полю неведомого.
Тот ещё дьявол сидит в мелочах!

Одна ошибка, неточность, непонятое созвучие  - и вот уже разум отправляется блуждать по кривым дорожкам.
А фантазия резво достраивает в потёмках немыслимые химеры.

В этом смысле мне очень нравится история с переводчиком булгаковского "Собачьего сердца" на английский язык Майклом Гленни.

Знаменитая история!

( Collapse )

Да, такого теперь не увидеть. Иной век!

Только в историческом кино обязательно бал покажут.
Обычно это эффектная и многолюдная сцена.
Вот как на заглавной картинке - где Клаудиа Кардинале с Бертом Ланкастером («Леопард» Висконти).

Ослепительный свет люстр, могучие звуки оркестра, разряженные в пух и прах персонажи.
Романтика!

Мне всегда было интересно, а так ли были чудесны балы на самом деле?

Всегда ли всё проходило ладно, без сучка и задоринки?
( Collapse )

Листаешь просто так какие-нибудь рандомные книжки, и вдруг глаз цепляет нечто.
Не интересное что-то там, глубокое или необыкновенное.
Просто - нечто.

Книжка называется "Цепь измен", автор Тэсс Стимсон.
Женский роман, стало быть. Явно.
В аннотации сообщается, что все герои друг другу изменяют.

Но не в изменах дело.
Раскрыв книжку произвольно, сразу читаю такую фразу:

"Уильям принимается за пышный грибной омлет - со сморчками, шиитаке и устрицами, простой и вкусный".

А вы разве не так представляете себе простое блюдо?
 

Пушкин своим предком, крестником Петра Великого, гордился.
Не раз писал о нём.
Собирал по крупицам семейные предания.

Он смело писал в набросках автобиографии о матери: «Дед её был негр».

Впрочем, и вся  родня Пушкина по материнской линии, Ганнибалы, чтили предка-арапа и ничуть его не стеснялись.
Что говорит об уровне расизма в России.
Нулевом.

Поскольку достоверных портретов первого из русских Ганнибалов не сохранилось, я  заглавным сделала эффектное современное фото его земляка.
Компатриота, как сказали бы в старину, нашего Абрама Петровича (фотограф Марио Герт).

Романтическая и невероятная биография арапа Петра Великого чрезвычайно занимала его великого потомка.

Но была она, возможно, даже романтичнее и невероятнее, чем воображал и знал Пушкин.
( Collapse )