Как они видели мир, как жили-поживали, о чём и как думали? Неясно.
Потому Лев Толстой и бросил писать роман о временах Петра Великого. О том, что было всего 150 лет назад.
Что уж говорить о Средневековье!
Тут сбиваются либо на романтизированные "сказки, легенды, тосты", либо изображают совсем уж свинарник.
А времена были хоть и суровые на наш вкус - но люди вряд ли сильно отличались от нас.
Хотя были явно раскованнее и бойчее на язык.
Взять хотя бы прозвища тогдашних монархов.
Власть от бога, а клички от людей.
И хронисты эти клички добросоветсно запечатлели.
Со своими властителями подданные не особо церемонились:"что вижу, то пою".
Так что к имени почти каждого короля или императора прилагалось характерное определение.
Тем более, что королевские имена очень часто повторялись, а просто по порядку номеров их было запомнить трудней. И неинтересно это совсем.
Так что в разных средневековых державах Людовики (этих было особенно много) звались иногда лестно:то Святой, то Благочестивый.
Однако чаще Людовик совершенно нетолерантно прозывался по дефектам наружности и нрава: то Лысый, то Ленивый, то Заика, то Слепой (как русский великий князь Василий был за слепоту прозван Тёмным).
Существовал и Людовик Заморский, и Людовик Дитя (рано умерший).
Известны короли Пипин Короткий и Пипин Горбатый, Карлы - Толстый и Простоватый.
В прозвище могли попасть даже обстоятельства рождения и младенчества монарха.
Чешский король Ладислав Погробок был так прозван за то, что родился после смерти отца ( у древних римлян такого младенца назвали бы Постум - посмертный).
Но обиднее всего было прозвище византийского императора Константина V - Копроним, т.е. Г..вноназванный.
Этот одарённый полководец и крутой, беспощадный властитель во время крещения обкакался прямо в купели, то есть осквернил таинство крещения. Что было воспринято как дурной знак.
Нет, на успехах правления императора его "детская неожиданность" никак не сказалась - он отделался лишь противной кличкой. Зато на века!
По части выразительных и красочных прозвищ, кажется, не было равным скандинавам.
Они тоже основывались в особенностях наружности и нрава конунгов и ярлов.
Так,в сагах встречаем могущественного викинга Атли Тощего. Звучит как-то противоречиво - то ли дело Эрик Кровавая Секира.
Грозный Рагнар Волосатые Штаны имел трёх сыновей.
Это были Сигурд Змей в глазу (пронзительный взгляд имел, конечно), Бьорн Железнобокий (могучий? или в выдающихся доспехах?) и Ивар Бескостный (гибкий и ловкий).
Эта тройка прямо как с картины Васнецова "Три богатыря"!
В самом деле, а что у нас, на Руси?
Да то же самое.
Владимир Красно Солнышко.
Ярослав Мудрый, конечно. Образцовый многодетный отец Всеволод Большое Гнездо и властолюбивый загребущий Юрий Долгорукий.
Цари Иван Грозный и Алексей Михайлович Тишайший (последнее - скорее благопожелательное определение всех царей).
Менее знаменитые, но знатные персоны носили ещё более броские прозвища.
Часто прямо-таки экстравагантные.
Например, живший в 15 веке князь Ярослав Свистун Неблагословенный. Даже так!
Исследователь старинных русских имён и фамилий М.Н.Тупиков выписал из летописей и различных документов удивительные прозвища вполне состоятельных и уважаемых людей 15-17 века. Вот такие:
Бородатый Дурак;
Дрозжая Бабка (это мужчина! - С.);
Кот Мышелов;
Лубяная Сабля;
Мясная Голова;
Пёсья Старость;
Слепые Зубы;
Сухие Калиты;
Сухое Голенище;
Тихое Лето (как поэтично! - С.);
Толстые Пальцы;
Волкохищная Собака;
Умойся Грязью.
Последнее очень понравилось писателю А.Н.Толстому, и он назвал своего героя в романе "Пётр Первый" Федька Умойся грязью. Подходящая кличка для бунтаря, беглого холопа.
Однако холопьи клички всё-таки в документы не попадали, да и фамилий крестьяне не имели (многие даже до 1930-х, эпохи всеобщей паспортизации).
А в старину их записывали примерно так, без церемоний: "Некраско да Тиханко Софоновы дети".
Хотя, разумеется, в крестьянской среде прозвища тоже процветали.
Давались они в деревне не только друг другу, но и барам.
Помните, в "Мёртвых душах" Чичиков спрашивает мужика, как проехать к Плюшкину? И мужик вспоминает кличку скаредного помещика?
"- А! Заплатанной, заплатанной! - вскричал мужик.
Было им прибавлено и существительное к слову "заплатанной", очень удачное, но неупотребительное в светском разговоре, а потому мы его пропустим".
Понятно, что это за несветское слово.
Когда Родион Щедрин работал над оперой "Мёртвые души", то никак не мог придумать, как это самое непечатное слово спеть со сцены Большого театра.
Убрать весь эпизод? Жалко. Заменить слово другим? Но каким?
Помог поэт Андрей Вознесенский. Он посоветовал петь "Куль заплатанный, куль заплатанный!"
И прилично, и по Гоголю, и звучит так, что всем всё понятно.
Так с тех пор и поют.
